несколько слов о создании мира

0 (ничтоже)

И҆ речѐ бг҃ъ: да бꙋ́детъ свѣ́тъ. И҆ бы́сть свѣ́тъ. И҆ ви́дѣ бг҃ъ свѣ́тъ, ꙗ҆́кѡ добро̀, и҆ разлꙋчѝ бг҃ъ междꙋ̀ свѣ́томъ и҆ междꙋ̀ тьмо́ю. И҆ наречѐ бг҃ъ свѣ́тъ де́нь, а҆ тьмꙋ̀ наречѐ но́щь.
И҆ речѐ бг҃ъ: да бꙋ́детъ тве́рдь посредѣ̀ воды̀, и҆ да бꙋ́детъ разлꙋча́ющи посредѣ̀ воды̀ и҆ воды̀. И҆ речѐ бг҃ъ: да собере́тсѧ вода̀, ꙗ҆́же под̾ небесе́мъ, въ собра́нїе є҆ди́но, и҆ да ꙗ҆ви́тсѧ сꙋ́ша. И҆ бы́сть та́кѡ. И҆ ви́дѣ бг҃ъ, ꙗ҆́кѡ добро̀.
И҆ речѐ бг҃ъ: да прорасти́тъ землѧ̀ бы́лїе травно́е, сѣ́ющее сѣ́мѧ по ро́дꙋ и҆ по подо́бїю, и҆ дре́во плодови́тое творѧ́щее пло́дъ, є҆мꙋ́же сѣ́мѧ є҆гѡ̀ въ не́мъ, по ро́дꙋ на землѝ.

И҆ бы́сть та́кѡ. (Быт.1:3-6,9-11)

Бог говорил ещё, но я перестала слушать.
Мы с Богом делили одно лицо. Неуклюже.

азъ

перед тем, как рухнуть, мир меня не предупредил: не потрескался, не зашёлся кашлем, не разогнался до опасной скорости; мира больше не существовало, и я растерялась, сказала старому миру: мне очень жаль, прости.

сперва нужно было отделить плохие вести от хороших; это оказалось просто: все они были плохими. затем я хотела собрать слова, которые разлетелись осколками. тогда я ещё не знала, что их больше нет, что их придётся заменить другими.

я легла на кровать и принялась ждать, когда что-то изменится. ничего не происходило. я решила, что буду вставать с кровати и называть это время свет-день, что буду ложиться обратно и называть это время ночь-тень. я сказала об этом хаосу. хаос заметил меня и растерялся.

вѣди

хаос смущённо смотрел на меня; хаос был квадратный, как голубая оконная рама с мутными расплывчатыми откосами и отливами. я смотрела на хаос и думала, что так соскучилась по небу. я шёпотом спросила у хаоса (на всякий случай):
— где у тебя верх и низ?

хаос оторопел.

какой глупый вопрос.

я закрыла глаза.

я вспомнила, как когда-то от меня улетали птицы, и решила назвать небом пространство, которое им раньше принадлежало. я провела языком по небу, оно было твёрдым. я попросила старый мир мне сниться. он сделал вид, что меня не услышал.

я была недовольна собой в тот день, зато у нас с хаосом появилось крошечное небо-твердь воды посреди.

глаголи

по правде говоря, я поздно заметила, сколько вокруг меня воды. слёзы, которые всё это время скатывались по моему телу, устали сочиться и просаливаться. мне захотелось снова иметь землю под ногами, и я решила перепридумать её: зажмурилась, оттолкнулась и прыгнула подальше, чтобы оказаться на твёрдом и сухом. потом ещё раз и ещё.

я оглянулась и не поверила, что живое существо может произвести столько жидкости. нужно было собрать всю воду в тазы: те, что получались посолонее, я звала морями, а другие — реками. когда работа была закончена, я испугалась и снова заплакала: мне так страшно было остаться совсем одной. чтобы унять страх, я принялась петь слова, какие ещё не успела забыть.

слова были о цветущем лесе,
о том, что если была ночь, будет и день,
о том, что в каждой радуге кроется рассвет.

я, конечно, была недовольна собой.

добро

в прошлой жизни мы громко смеялись над астрологами и тихо писали записки луне, когда та была новой или полной. в самые чёрные ночи звёзды светили яснее всего. в этой жизни мне очень не хватало того, кому я могла бы писать.

пока я думала об этом, я выдыхала горячий воздух через рот. моё дыхание светило на тверди небесной; твердь небесная рождала нагое прекрасное тело, излучающее свет. я забирала дыхание обратно, и тело остывало. я нежно подталкивала затихшие небесные тела руками, как полые воздушные шары, и они улетали от меня.

я пообещала написать письмо каждому из них.

старый мир попросил разрешения сниться мне. я сделала вид, что его не услышала.

єсть

все, кого я когда-либо знала, разделились на рыб и птиц. что было мне делать, если я не умею ни плавать, ни летать? к тому же я больше не хотела делиться на своих и чужих: когда чужие заканчиваются, ищешь их среди бывших своих; лебеди дерутся между собой не хуже стервятников. я вертела лопатообразным черепом из стороны в сторону медленно и неуклюже, как настоящий листрозавр.

я есмь.

если мне понадобятся крылья или чешуя, придётся их отрастить. а что дальше — зависит от устремлений: кто-то хочет в небо лететь, кто-то — в море плыть. и каждый по-своему прав.
с того дня мне снится новый мир.

ѕело

у меня был человек.

человек видел, как мир рухнул, и знал, что падение было ужасным. человек хотел мне помочь, но не знал как: я не давалась. человек молчаливо согласился наблюдать за рождением нового мира со стороны. когда я смогла разговаривать, человек сказал: я так больше не могу. пожалуйста, не заставляй меня проходить через это ещё раз.

теперь мы с человеком есть друг у друга.

я пообещала, что я обойду все земли и найду великанов, узнаю их имена, раскопаю тайники, откуда они черпают силы, выпытаю все их секреты до последнего. я пообещала, что стану такой же большой и сильной, бесстрашной и боящейся только людей.

человек сказал, что это совсем не обязательно, но я могу сделать так, если мне захочется. если честно, пока что я не знаю, чего мне хочется.

ꙁемлꙗ

я есмь.
я бꙋ́дꙋ. 
я хощꙋ̀ бы́ти.

я знаю, что это не навсегда.

у всего есть срок: у недели, у тебя, у меня.

моё время сейчас, я его не выбирала, мне очень жаль и совсем не жаль — одновременно.

я знаю, придёт день, когда я снова не смогу говорить. когда мне придётся переизобретать небо, и птиц, и звёзды. когда слёзы перестанут просаливаться. я прошу у вселенной сил принять это как то, что я не могу изменить.

иногда мне становится страшно, когда я думаю о завтрашнем дне. что меня там ждёт? чьё лицо я увижу в зеркале, какие слова скажет мой рот? 

наше время сейчас. и если всему суждено повториться, движемся ли мы по кругу, или по спирали?